Во время нашего проживания в принимающем городке над нами постоянно нависала мрачная тень отеля «Шератон». Естественно, вопрос об оплате номеров стоял очень остро, а поскольку ни один из почётных гостей не знал английского, вставал также и вопрос о достоверности и полноте получаемой всеми сторонами информации. В какой-то момент глава делегации решил, что в отель нужно послать кого-то, кто знает английский. Ни я, ни Крис не могли поехать, так как правилами нам запрещено покидать команду. Тогда он постарался послать одного из тренеров, которая была также учителем английского языка и могла несколько говорить по-английски. Извините мою иронию, но на её примере я в который раз убедилась, насколько важна языковая практика для достижения адекватных результатов. Её немногочисленные попытки отправиться в «Шератон» всегда превращались в курьёзы, вершиной которых стал её звонок мне, когда я была на тренировке со спортсменами: «Где я? Как отсюда доехать в «Шератон»? Конечно, подобная самодеятельность со стороны взрослых не могла не раздражать, но у нас с Крисом хватало сил относиться к подобным инцидентам с юмором пока не пришло злосчастное письмо от Хелен. В нём она обвиняла волонтёров в истерии, грубом поведении в отношении неё и её команды, призывала вспомнить, что мы должны действовать с ними заодно, а не против них, и сообщала, что не собирается в ближайшее время отвечать на звонки и электронные письма.
Теперь любой вопрос делегации, который не укладывался в рамки полученных ранее инструкций и поиска в Google, превращался в сущую пытку. Старшие волонтёры, которые должны были навестить нас и проверить, как устроилась команда, видимо, вспомнили после этого письма, что им не платят, забили на свои обязанности и отрубили телефоны. Таким образом, все события тех дней вкупе с превратившимися в почемучек и «далеко-ли-до-места-N» тренеров настолько портили жизнь мне и Крису, что в вечер перед отъездом в Олимпийский городок мы попытались отыскать бутылочку-другую алкоголя, несмотря на то, что волонтёрам запрещено пить во время мероприятия. У местных студентов ничего не оказалось, но один из парней вызвался довезти нас до магазина. К нашему великому сожалению, мы так спешили покинуть корпус, в котором нас разместили, что забыли взять деньги и удостоверение личности. Поэтому мы обошлись продолжительной прогулкой по территории института, в студенческом городке которого нас разместили, а также составили для себя длинный отчёт, в котором описали все трудности, с которыми мы столкнулись в последние дни. Эта прогулки и отчёт были как нельзя кстати, поскольку помогли нам понять, что на самом деле проблем было не так много, но из-за накопившейся усталости, сбежавшего руководства и «Шератона» нам казалось, что у нас их воз и маленькая тележка, что затмевало любые положительные стороны. А ведь они были! Я, например, сразу сдружилась с детьми. Мы играли в различные игры, и я учила их рисовать в Paint и пользоваться моим веером, от которого они все были в восторге. Также в принимающем городке была довольно интересная развлекательная программа, – которая стала бы только лучше, подумай они нанять переводчиков, – и люди в городке делали всё возможное, чтобы их гости почувствовали себя как дома.
Однако в день отъезда кошмар с автобусами повторился отчасти вновь. Мы прождали автобус три часа. Все были голодны, поскольку городок накормил нас завтраком согласно расписанию в девять утра, но не был готов кормить нас обедом, так как предполагалось, что мы уедем до него. Но не сложилось, и в какой-то момент эти милые люди заказали для нас пиццу, которая, к сожалению, пришла позже, чем автобус. Однако в этой ситуации с автобусом был свой дьявол, крывшийся в деталях. Всего нам было обещано 2 автобуса – один в UCLA, один в USC. Ассистентка одной из 5 делегаций, которые жили в том же городке, решила подсчитать багаж и проверить бирки, которые определяли, в какой олимпийский городок отправится поклажа. В конце концов, мы с ней выяснили, что у нас всего 7 человек едет в UCLA, а 72 – в USC. Я помнила, что автобус может вместить не более 50 человек, и мы начали составлять план, который помог бы безболезненно переправить все 5 команд в их корпуса. В конце концов, было решено посадить вместе 3 страны с малым количеством человек, но часть которых едет в UCLA, в приехавший первым автобус, и 2 страны с большим количеством человек – во второй. «Я чувствую, что не смогу сказать водителю, по какому маршруту ему вести автобус», – сказала одна ассистентка, попавшая в группу для первого автобуса, как и я. «Я смогу», – отрезала я и, как только автобус наконец прибыл, попросила водителя набрать его координатору. Объяснив по слогам девушке на другом конце провода, что мы собираемся сделать, я получила от неё добро, указала водителю на идеально разобранный по кучкам и расположенный в порядке очередности и от крупного к мелкому багаж, и мы наконец распрощались с нашим принимающим городком.
Это фото с вечеринки-сюрприза во время нашего прощального ужина в принимающем городке. Девочек позвали на сцену и полезла с ними, чтобы переводить им команды танцоров. Да-да, я переводила, танцуя. Незабываемые впечатления ЗЫ. Карма: во время выездов "в свет" я одевалась прилично, но нас не фотографировали, а внутри кампуса из-за постоянной беготни туда-сюда я всегда была в нашей официальной футболке размера L – ибо мою S мне не нашли, – и штанах для велосипедных прогулок, и фотографировали нас всегда.